История и эволюция кремлевского подарка
Александр Андрюхин
20 лет уже мы живем по-новому, с новыми символами, новыми героями. А кремлевской елке хоть бы что — она и по сей день не теряет своей магической привлекательности как для детей, так и для взрослых.
«Вечёрка» решила разузнать, какие подарки получают дети после главной елки сегодня, и сравнить с тем, что получали наши мамы и папы.
Кремлевские подарки прошлых лет мы отыскали в Индустриальном музее. В 30-х годах, несмотря на то что страна остро нуждалась в металле, новогодние подарки в Кремле дарились детям в металлических коробках, сделанных в виде ридикюлей. Каждая коробочка была расписана вручную веселыми зимними пейзажами.
Иные коробки из-под конфет представляли собой просто-таки шедевры, и они попали во многие российские и зарубежные музеи.
В новогодних подарках были в основном конфеты популярной тогда кондитерской фабрики «Сормово», которая до 1925 года называлась «Красный Октябрь». Преобладали леденцы и карамель. Шоколадные конфеты были тогда в большом дефиците. Однако в кремлевский подарок обязательно входили две плитки шоколада, одна — большая, другая — маленькая, а еще — вафли и печенье. Кроме подарка, на елке в Кремле счастливчику полагались бисквитное пирожное и стакан лимонада.
В 60-х и 70-х годах, несмотря на то что металла в стране было уже более чем достаточно, подарки упаковывались в пластмассовые коробочки. Жест скорее символичный, чем практический: пластик считался материалом будущего, и конфетницы из пластмассы как бы говорили о том, что наша промышленность выпускает его столько, что даже на такие пустяки, как детские подарки, хватит.
А еще: все лучшее — детям.
У многих по сей день хранится знаменитая кремлевская башня из пластмассы. По нынешним временам пластмассовые коробки в виде кремлей и рубиновых звезд никакой художественной ценности не представляют. Обыкновенная печатка.
Но в подарке преобладали уже шоколадные конфеты: «Мишка на Севере», «Кара-Кум», «Белочка», «Красная шапочка», «Столичные», «Салют». Из карамелек — «Гусиные лапки» и «Раковые шейки». Шоколадок по-прежнему две, маленькая и большая плитки, а еще — мандарин и зефир.
К этому времени изменился и принцип составления списков маленьких гостей. Если в 30-е на кремлевскую елку попадали в основном дети больших начальников, то в 60-е — исключительно отличники московских школ. Из провинции на елку мог попасть только пионер, вытащивший, к примеру, мальчика из горящего дома или девочку из ледяной проруби. Словом, тот, которого потом «ищут пожарные, ищет милиция». Если находили, обязательно посылали в Кремль на елку.
— Когда мне, как круглому отличнику, единственному пионеру из 31-й московской школы дали билет на кремлевскую елку, завидовали буквально все, — вспоминает москвич Алексей Новоскольцев. — А потом учительница попросила, чтобы я принес подарок в класс и показал конфеты, которые мне вручили в Кремле. По этому поводу был даже специальный классный час…
Сегодня на кремлевской елке может побывать каждый. Билет продается в любой театральной кассе за 1300 рублей.
И даже в переходах неподалеку какие-то подозрительные личности предлагают билет на кремлевскую елку, причем, что удивительно, по номиналу.
Подарок в этом году упакован в круглую металлическую коробку с традиционным новогодним рисунком. Сладости в основном иностранные: мармелад, жвачка, шоколадные конфеты, карамель. Ничего такого, чего нельзя купить в любом супермаркете. Этим-то подарки и отличаются от советских. Тогда счастливому школьнику доставался какой-нибудь дефицит вроде зеленого зефира, за которым взрослые по полдня давились в очередях.
Во многих регионах России, включая Москву, в 2020-2021 году не было детских елок. Из-за коронавируса эту часть праздника отменили, причем — впервые в истории. Нечто похожее происходило разве что сто лет назад, когда советская власть пыталась уничтожить празднование Рождества. О том, как в СССР искали идеологическую замену буржуазным праздникам, как елка вдруг вернулась в жизнь страны и как появился самый любимый советскими детьми ритуал, — в материале «Ленты.ру».
Зима 1919 года для молодой Советской России выдалась тяжелой. Кругом враги: Деникинские полчища наступают. И все московские рабочие как один пошли на фронт сражаться с белогвардейцами.
Ленин в то время был вообще везде. И допоздна в своем кабинете в Кремле работал, и перед рабочими на фабриках и заводах выступал. А когда свободная минутка выдавалась, тут же брал под рукав своего лучшего друга и соратника товарища Сталина, выводил его на набережную реки Москвы и обсуждал с ним очень важные дела.
Поскольку Ленин очень любил детей, то и со Сталиным много говорил про их судьбу. Заботило его их будущее. И хотя он был очень занят, когда воспитанники лесной школы в Сокольниках пригласили его к себе на елку, он им отказать не смог.
Казнь елки
Эта история, рассказанная в советском диафильме 1940 года, — конечно, имеет мало отношения к реальности, хотя и основана на воспоминаниях соратника Ленина Владимира Бонч-Бруевича. Тем не менее, начиная с 1930-х годов и заканчивая закатом Советского Союза, каждый ребенок знал: Ильич ездил к воспитанникам лесной школы на елку в Сокольники, а вместе с ним, с эдаким Дедом Морозом, была Снегурочка-Крупская — его жена. Там он играл с детьми в жмурки, а потом раздавал малышам подарки.
Интересно, что до определенного времени эта история просто не могла занимать никакое место в информационном пространстве Советского Союза, а тем более Советской России. Ведь елка была рождественской, да и само празднование новогодних праздников в условиях «непрерывной рабочей недели» виделось как пережиток прошлого.
Тем не менее, как отмечает в своей книге «История елочной игрушки» исследователь Алла Сальникова, на протяжении первой половины 1920-х годов елка успешно уживалась с новыми революционными праздниками и «была востребована в детской среде». Что уж говорить о конце 1910-х — так что в соседстве Ленина, детей и новогодних торжеств нет ничего удивительного. Другое дело, тот диафильм об Ильиче и елке известен большинству бывших советских граждан в версии 60-х годов, в которой от Иосифа Виссарионовича не осталось и следа.
Впрочем, уже с начала 1920-х была активно развернута борьба со старыми религиозными праздниками, о чем пишет в своей статье историк Анатолий Слезин. В первую очередь, их пытались заменить новыми, но с похожими названиями: «комсомольским рождеством» и «комсомольской пасхой». Проводили торжества, что следует из названия, комсомольские активисты.
Состояли эти мероприятия из карикатурных судебных процессов над чучелами священнослужителей, агитации, диспутов на антирелигиозные темы, а также гуляний. Вообще, каждая комсомольская ячейка понимала задачу по-своему.
Причины на то были — ведь в то время активно проводилась экспроприация имущества церкви и перепрофилирование церковных зданий под склады и прочие помещения утилитарного типа. Хотя ничего такого комсомольцы не делали, торжества, устраиваемые ими, были шумными и заметными. Потом, например, тамбовские комсомольцы рапортовали, что «навели громадный шум среди обывательщины», сорвав богослужения.
Антирелигиозная кампания набирала свои обороты. Пик ее пришелся на вторую половину 1920-х — первую половину 1930-х годов. «Православное рождество 1929 года было объявлено «Днем индустриализации». Комсомольские карнавалы проходили в форме «похорон религии». В Воронеже, например, в подобном карнавале участвовало свыше тысячи молодых горожан, наряженных в костюмы «чертей», «богов», «монахов» и так далее, состоялось сожжение «тела Христова в гробу» и рождественской елки», — пишет Слезин.
В том же «Безбожнике» за 1930 год елка называется «началом религиозности у ребенка», которая заставляет его верить в «таинственные силы». Дальше — понятно что: отравление «религиозным ядом» и получение «неверного представления об окружающем мире». «Не тратьтесь без толку / На рождественскую елку / Коньки и лыжи / Куда нам ближе», — улыбаются с карикатуры два веселых мальчишки, катающихся на лыжах в лесу. На другой стороне рисунка, как противовес, поляна, состоящая из пеньков, и выброшенная ель на крестовине.
Лучше, веселее
Как пишет в своих воспоминаниях Никита Хрущев, эпохальное решение о возвращении праздника было принято Сталиным в машине, где ехали он, Хрущев и секретарь Киевского обкома партии Павел Постышев. «Товарищ Сталин, вот была бы хорошая традиция, и народу понравилась, а детям особенно принесла бы радость — рождественская елка. Мы это сейчас осуждаем. А не вернуть ли детям елку?» — сказал Постышев. Сталин отреагировал положительно, предложил тому выступить в печати с таким предложением и пообещал его поддержать.
Сказано — сделано. Знаменитая статья Постышева «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку» вышла в газете «Правда» в 1935 году. Партийный функционер осуждал «левых загибщиков» и призывал вернуть детям ель — только, конечно, не рождественскую, а новогоднюю.
Как отмечали современники, елка вернулась в одночасье, вместе с песенкой «в лесу родилась елочка». Базары были завалены новогодними деревьями, которые теперь устанавливались в тех местах, где они «едко высмеивались», — в детсадах, школах, редакциях газет, фойе учреждений.
Подготовка к детскому празднику, который иллюстрировал лозунг эпохи «Жить стало лучше, жить стало веселее», шла серьезная. В 1936 году Наркоматом просвещения была выпущена статья Марии Улицкой «Праздник елки», в которой подробно, в мельчайших деталях объяснялось, как проводить торжество.
1 января 1936 года в Колонном зале Дома Союзов прошел первый бал-карнавал отличников учебы старших классов московских школ. Здесь еще не было Деда Мороза и тем более Снегурочки. «Литературная газета» отмечала, что ребята были одеты персонажами произведений классической русской литературы, которая еще недавно, кстати, тоже была далеко не в фаворе. Школьники изображали Чацкого, Чичикова, Коробочку, Плюшкина, Мазепу, Марину Мнишек, Евгения Онегина, Татьяну Ларину и других.
Дед Мороз в 1936 году есть, однако он упоминается как один из второстепенных персонажей карнавала. Его можно найти в статье, опубликованной в газете «Правда» и описывающей «самую замечательную из елок» Москвы, которая прошла в Центральном парке культуры и отдыха. «Среди восторженных ребят важно шествовали «Дед Мороз», «Черная Борода», «Медведь», «дядя Сережа», «Веселые ребята»», — отмечается в материале (дядя Сережа тут — это по-настоящему дядя Степа, стихотворение о котором Михалков выпустил незадолго до этой публикации, просто персонаж был еще молодой и, вероятно, не успел запомниться корреспонденту).
— Папа, почему у нас сегодня елка?
— Почему елка, сынок? Потому что жить стало веселее
Но свои узнаваемые черты Новый год окончательно приобрел в новом 1937 году, когда в Колонном зале Дома Союзов появился Дед Мороз. Его роль играл известный советский конферансье Михаил Гаркави. Как отмечает в своей книге «Новый год в России. История праздника» Анастасия Углик, он не только поздравлял детей и взрослых, но даже присутствовал на встрече Сталина и партийных деятелей со стахановцами, а также разливал по бокалам «Советское шампанское», которое начали выпускать как раз к празднику.
В своей повести «Софья Петровна», написанной в 1940 году, Лидия Чуковская описывает подготовку к детской елке 1937 года в издательстве. Героиня книги (собственно, Софья Петровна), которую местком назначил ответственной за проведение праздника, и ее помощники «звонили по телефону на квартиры служащих, узнавая имена и возраст ребят; отстукивали на машинке приглашения; бегали по магазинам, закупая пастилу, пряники, стеклянные шары и хлопушки; сбились с ног, отыскивая снег». В пакетики с подарками были вложены записки «Спасибо Сталину за наше счастливое детство», а официозный портрет вождя сменили на тот, где у него на коленях сидит девочка, чтобы напомнить о его «любви к детям».
Впрочем, как отмечает доктор филологических наук Елена Душечкина в своей книге «Русская елка»,
«Представление о елочном сценарии, который в основных своих чертах вошел в жизнь на всей территории Советского Союза, можно получить из отчета о пройденной в начале 1937 года елке в городе Шадринске», — пишет в «Русской елке» Душечкина. Согласно этому документу, детей пускают на елку, где они разглядывают украшенное дерево. Потом выходят «два больших Деда Мороза», поздравляющие ребят с Новым годом. «Снежинки» и «Зайчики» исполняют балетные номера, после чего Деды Морозы раздают подарки — но только тем, кто споет песенку или прочитает стишок.
Переезд
В годы войны идеологические разработки в плане создания программы празднования Нового года прекратились — было совсем не до того. Свидетельства этого времени о встрече праздников обычно становятся глубоко личными.
Однако о том, что о публичной стороне праздника не забывали и в военное время, говорит, например, личный архив пермского художника Петра Оборина, которого не призвали на фронт по болезни. Здесь помимо макетов агитокон можно найти несколько листочков с эскизами праздничного оформления городского парка. Надписи на одном из них гласят: «Новогодняя елка! Фейерверк. Музыка. Игры, катушки. Открыта для всех до 10 января». Перед воротами в парк, сложенными из ледяных кирпичей, сидят (вероятно, как замышлялось, картонные) сказочные персонажи — Лиса и Волк.
В 50-е годы новогодние праздники вернулись во всей своей красе. Интересно, если посмотреть фильм «Карнавальная ночь», то можно увидеть, что празднование Нового года на производстве все еще ассоциируется именно с маскарадом и карнавалом — ни Деда Мороза, ни Снегурочки тут нет.
Главная елка страны же переехала в Кремль — впервые это произошло в 1954 году. Сценарий для праздника писали Лев Кассиль и Сергей Михалков. Он очень простой — если, конечно, судить по официальным сухим документам, находящимся в собрании Главного архивного управления. Дед Мороз и Снегурочка зажигают елку и идут играть с детьми, которых развлекают известные артисты.
Как отмечает Анастасия Углик, первые кремлевские елки были чрезвычайно идеологическими. На них главные роли играли рабочие, колхозники, красноармейцы и большевики, цитирующие труды идеологов КПСС. Подарки на кремлевской елке, конечно, были самыми лучшими: фрукты и дорогие конфеты. В те годы их клали в красивые жестяные коробочки, которые можно обнаружить у многих дома и сейчас, — в них хранят катушки ниток и иголки.
Овальная петля
Облик, который знаком большинству, советские детские елки приобрели в 1960-х годах, когда сценарий к главному празднику страны начали писать молодые режиссеры и сценаристы театра «Наш дом» — Эдуард Успенский, Аркадий Хайт и Александр Курляндский. Сюжет волшебной сказки был придуман именно тогда. В нем обязательно был конфликт: плохие персонажи (Кощей, Баба-яга, черти) или крадут Снегурочку, или Деду Морозу с внучкой мешает прийти к детям непогода, которую насылают злодеи, и так далее. И обязательно после своего поражения антигерои извиняются, признают свое поражение и раскаиваются, а елочка, наконец, зажигается.
В таком формате проводилась не только кремлевская, но и все крупные детские елки в позднем СССР. Но особенно престижно и непросто было попасть на главный праздник страны во Дворце съездов. Чаще всего яркие билеты с тиснением доставались отличникам. Причем, если на первые елки в Кремле пускали родителей учеников 1-3 классов, то впоследствии всех детей запускали в зал исключительно без мам, пап, бабушек и дедушек.
Как вспоминает пользователь ЖЖ yapet, посещавший кремлевское представление в начале 1980-х годов, сначала толпу детей, сдавших одежду в гардероб, запускали в зал, где они минут 30 смотрели какие-нибудь свежие мультфильмы, а потом начиналось представление. «Все худшие пороки театров собирало оно, и смотреть его было трудно. Но надо, ведь тебя потом о визите в Кремль будут расспрашивать родители и одноклассники. Сюжет был чудовищен, хотя применялись нешуточные сценические спецэффекты — полеты над сценой на тросе, шум, свет и прочее такое», — вспоминает он.
После этого дети получали одежду в гардеробе, выходили на улицу и «двигались по овальной петле», откуда родители выхватывали их как вещи с ленты транспортера. Кого не забрали на первом проходе, мог дальше кружить восемь-десять раз, пока родители, наконец, не заметят его.
Конечно же, выдавали подарки в пластмассовой коробке в виде башни Кремля с самыми дефицитными конфетами (к 80-м жестяные короба канули в Лету). В подобных пластиковых вместилищах выдавали их и на других крупных елках, только там это мог быть, скажем, синий пластмассовый будильник, наполненный конфетами с начинкой, которые никто не любил, а каких-нибудь «Мишек в лесу» там было всего одна-две штуки.
Формат новогодней елки, возникший в 1960-е годы прошлого века, оказался на редкость живучим. За примером долго ходить не надо — достаточно посмотреть на прошлогоднее представление в Государственном Кремлевском Дворце.
Если не принимать во внимание гигантские экраны в глубине сцены, на которых демонстрируются соответствующие сценарию задники, то все осталось как прежде. Лесным зверушкам нужна елка, чтобы к ним приехали Дед Мороз и Снегурочка, которые, соответственно, эту елочку зажгут. Им по традиции мешают Кощей и Баба-яга. Все, как всегда, заканчивается хорошо, а песни, которые поют персонажи, вплоть до слов и аранжировок, запросто могли бы звучать в 70-80-х годах на аналогичном торжестве.
Весь этот формат настолько прост и бессодержателен, что сюжет его забывается еще до выхода из зала. Остаются конфеты, толчея в фойе и ощущение чего-то большого, ожидание, которое вроде бы оправдалось, но почему и как — не знает никто.
В этом году на ёлку в Кремль «пойдут» все! И кое-что интересное об истории главной ёлки страны
Видео к посту (чуть больше 2 минут): мы попадём на кремлёвскую ёлку 1977 года.
Новая эпидемиологическая ситуация внесла коррективы и в самый главный компонент новогодних праздников семей с детьми: посещение ёлок. ))) Уже много десятилетий практически все дети в нашей стране в период с конца декабря до середины января ходят на новогодние представления. Независимо от статуса и тематики, все ёлки состоят из традиционных элементов: сбор ребят в фойе, где с ними проводят весёлые игры различные сказочные персонажи; встреча с Дедом Морозом и Снегурочкой и заветное «Раз! Два! Три! Ёлочка, гори!»; потом представление, в котором непременно добро побеждает зло; и, наконец, выдача подарков, конфеты в котором кажутся самыми вкусными на свете! В этих праздниках много доброты и даже есть какая-то магия, благодаря которой ты и сам вдруг начинаешь верить в чудеса и украдкой загадываешь желание, в надежде, что силы большого детского хоровода хватит для того, чтобы оно исполнилось.
(Небольшое отступление. Увы, судьба «отца» новогодних ёлок в нашей стране сложилась не так счастливо: в 1938-м внутрипартийная борьба привела к тому, что Павел Петрович Постышев был снят со всех постов и арестован, а в феврале 1939 года расстрелян в Бутырской тюрьме.)
Итак, новогодние ёлки уверенно вошли в жизнь советских людей. Даже в военное время, несмотря на все трудности, детские новогодние утренники проводились. А в 1945 году праздничный размах новогодней ёлки в Доме Союзов символизировал приближение Победы. На главной лестнице юных гостей встречали ряженые с музыкальными инструментами и, конечно, больше всех ребятам нравился заячий оркестр, в котором зверюшки вместо труб играли на морковках. В фойе работали аттракционы: карусель, качели, «чёртово колесо», а перед «волшебной комнатой» играл кукольный джаз под руководством дирижёра Гуталина Гуталиновича.
Очерк о первой кремлёвской ёлке под названием «Дети в Кремле» был напечатан 2 января 1954 года всё в той же газете «Правда», и написал его замечательный писатель Константин Паустовский.
Среди архивных документов того времени сохранился протокол заседания комиссии по организации Новогодней ёлки и бала молодежи 1 января 1954 года, состоявшегося 30 декабря 1953 года. На этом заседании был утверждён праздничный концертный репертуар, порядок размещения родителей, торговли фруктами, кондитерскими изделиями, бутербродами и т.п. Обсудили и распределение билетов на Кремлёвскую ёлку и новогодний бал-маскарад, а также утвердили образцы таких билетов. В первом кремлёвском новогоднем подарке для детей были апельсин, два мандарина и два яблока, вафли, по одной большой конфете сортов «Мишка» и «Юбилейная», шоколадное суфле и конфеты в коробке. Набор стоил 12 рублей.
После праздника для участников ёлки провели экскурсию по главным достопримечательностям Кремля – Оружейной палате, Успенскому, Благовещенскому соборам. Примечательно, что всё это состоялось за полтора года до официального открытия Кремля для свободного посещения (20 июля 1955 года).
С тех пор праздник в Кремле и стали называть главной ёлкой страны.
Главная прелесть новогодних ёлок, конечно, в дружном детском хороводе, во встрече с настоящим Дедом Морозом, и в большом подарке, упаковку от которого дети часто ещё долго хранят, складывая в неё всякие свои важные вещички. И хотя в этом году главная ёлка страны, увы, не сможет принять ребят в Кремле, но зато организаторы обещают (по крайней мере, эта информация была в СМИ), что накануне Нового года её праздничный спектакль будет показан по ТВ (в частности, мне попадалась информация о том, что трансляция запланирована на канале «Карусель» и, возможно, где-нибудь ещё). Надеюсь, так и будет, ведь тогда главную ёлку страны смогут увидеть дети из всех уголков нашей огромной страны! В общем, дорогие родители, бабушки и дедушки, следите за эфиром))
А пока предлагаю посмотреть небольшой репортаж о кремлёвской ёлке 1977 года.
